Я хорошо помню один эпизод: я возвращаюсь поездом из Львова в Киев, и рядом со мной сидит молодой человек, с которым у нас завязывается разговор. Вдохновленный, я начинаю рассказывать ему о двух днях во Львове. Презентация книг нашего издательства в местном книжном магазине, разговор со студентами Украинского католического университета и, наконец, встреча с друзьями из львовского Дома сердца. Последний пункт двухдневной программы для меня не менее важен, чем два предыдущих. И для каждая встреча с ними это что-то намного большее, чем простая дань дружбе (хотя и это уже немало). Небольшая квартира, в которой берет начало вся деятельность Дома сердца, по моему глубокому убеждению представляет собой не мене важную составляющую современного культурного ландшафта Львова, чем популярный книжный магазин или динамически развивающийся университет. Я видел улыбку, с которой они встречают абсолютно всех гостей (они директоров крупных компаний до студентов, недавно перебравшихся в большой город из глубинки), я видел улыбку, с которой они идут в забытые городом места, где улыбка редкий и потому столь ожидаемый гость.
В тот день во Львове я вместе с ними впервые в своей жизни ступил за порог дома престарелых. На неуютных кушетках ютились старики, весь скромный быт которых буквально кричал о непреодолимом разрыве с реальностью, простирающейся за стенами приюта. Как подойти к ним, что сказать? Как преодолеть пропасть? Из лучших побуждений я хотел заговорить с ними, ободрить, проявить внимание, но мне казалось, что мой внешний вид, мои движения и даже мой тембр голоса порождают неловкость и неестественность. Для того, чтобы напряжение ушло, не потребовалось чуда, наоборот, на помощь пришли простота и искренность, которые я встретил в поведении девушек из Дома сердца. Старики буквально светились от счастья! И на нас обрушились дары гостеприимства: нам показали бережно хранимые затертые фотографии, нам пели ту самую, пронесенную через всю жизнь песню, нас нежно брали за руки и восхищались нашей практически неземной красотой… Один дедушка, немой, показывал свои нарисованные яркими фломастерами рисунки. Вокруг была жизнь, во всей своей уязвимости, но от того не менее прекрасная.